Распинатель - Страница 79

— Чего не хватает?

— Еще одной жертвы.

48

— О чем ты говоришь? В каком смысле «нам не хватает жертвы»? Все они тут, семь с прошлых убийств и две из теперешней серии, когда убийца опять взялся за свое. — Карлос отвернулся от фотографий и посмотрел на Роберта.

— У нас есть жертва, которую он не отметил ни двойным распятием на шее, ни телефонным звонком мне. У нас есть жертва, которую он не убивал.

— Жертва, которую он не убивал? Ты что, спятил? Ты говоришь бессмыслицу.

— Никакая это не бессмыслица. Он не убил его, как всех остальных жертв… он сделал так, чтобы его убили.

— Ты сам себя слышишь, сумасшедший? Кого он не убил?

Взгляд Роберта упал на Карлоса.

— Майка Фарлоу.

— Майка Фарлоу? — Карлос ответил ему озадаченным взглядом.

— Настоящий убийца подставил его вместо себя, как Распинателя, забыл? Я даже упомянул об этом в тот раз, по телефону, когда убийца опять позвонил мне после того, как мы нашли женщину без лица, но по какой-то причине это не попало в точку.

— Да, я помню, как ты сказал про это. Я стоял рядом.

— То, что он подставил Майка Фарлоу, делает того еще одной жертвой убийцы.

— Косвенной, — согласился Карлос.

— Без разницы, он все равно жертва убийцы. — Роберт вернулся за стол и стал перекладывать бумаги. — Ладно, что мы знаем о нашем убийце?

— Ничего, — ответил Карлос, усмехнувшись.

— Это неверно. Мы знаем, что он очень методичен, умен, прагматичен и что он выбирает жертв очень, очень внимательно.

— Ладно, — сказал Карлос по-прежнему неуверенно.

— Убийца не выбрал Майка Фарлоу просто так, наугад. Как и остальные жертвы, объект должен был удовлетворять особым критериям. Разница здесь в том, что, помимо этого, объект должен был удовлетворять критериям, соответствующим убийце. Говоря точнее, критериям религиозного серийного убийцы и садиста.

Карлос начал понимать теорию Роберта.

— То есть, если бы ты арестовал кого-то, кто не подошел бы под эти критерии, ты бы не счел его убийцей?

— Точно. Убийца умен, но он также знает, что и мы не совсем дураки. Мы бы не купились на первого попавшегося человека, которого он решил бы нам подставить. Он должен был дать нам правильного человека. Правдоподобного. Такого, на которого мы бы купились. Майк Фарлоу был идеальным вариантом.

Карлос провел обеими руками по волосам, зачесывая их назад и делая хвостик.

— У Майка были приводы в полицию?

— А то. Он постоянно торчал в учреждениях для малолетних… Три осуждения за публичное обнажение. Он обожал раздеваться перед школьниками.

— Педофил? — спросил Карлос, скривив рот.

— С большой буквы «П». Он отсидел двадцать восемь месяцев за то, что домогался двенадцатилетнего мальчика в общественном туалете.

Карлос покачал головой.

— И где можно найти такого человека, как Майк Фарлоу? — продолжал Роберт.

— Может быть, убийца знал его раньше, — предположил Карлос.

— Возможно, но сомнительно. Майк был одиночка, жил один, без жены, без подружки, без детей. Работал уборщиком мусора и проводил большую часть свободного времени в своей грязной квартирке за чтением Библии. У него и жизни-то не было.

— А медицинские данные? Наш убийца мог иметь доступ к медицинским картам. Одно мы знаем — что у него есть медицинские знания, даже доктор Уинстон сказал, что не удивился бы, если бы убийца оказался хирургом.

Роберт кивнул:

— Я сам об этом думал.

— Религиозные культы, церкви? Если Майк куда-то ходил, убийца мог вычислить его там.

— Надо и это проверить.

— Что мы еще знаем о Майке Фарлоу? — спросил Карлос.

— Немного. Не было причин докапываться до подробностей, ведь он же сознался, помнишь?

— Помню, и это заставляет меня в первый раз спросить почему. Какого черта ему надо было сознаваться? Зачем бы он стал сознаваться в таких гнусных преступлениях, если он не совершал их и если он знал, что получит смертный приговор?

— Чтобы покончить с жизнью, — решительно сказал Роберт.

— Что-что?

— Ты наверняка слышал о людях, которым не хватает духу совершить самоубийство, и тогда вместо этого они покупают оружие и начинают размахивать им на улице. Прибывает полиция, приказывает опустить пистолет, человек не подчиняется, и в конце концов полиция вынуждена его застрелить.

— Да, я слышал о таком виде самоубийств.

— Так и есть. Здесь та же теория. Как я сказал, Майк был одиночкой, не имел ни друзей, ни жизни, ни перспектив как-то ее улучшить. По всей видимости, он слышал о Распинателе.

— Все слышали о Распинателе, пресса постаралась.

— Вот именно. Поэтому ты не удивишься, когда узнаешь, что некоторые религиозные фанатики на самом деле считали, что Распинатель делает доброе дело. Убивает грешников.

— И Майк был один из них, — закончил Карлос предложение Роберта.

— Верно. Для этих людей Распинатель был героем, человеком, который делает Божье дело, и вдруг Майк получает возможность превратиться в своего героя.

— Ты имеешь в виду, понести наказание за своего героя.

— Это не имеет значения. Для остального мира имя Майк Фарлоу стало бы синонимом Распинателя. Он бы навсегда оставил свою безвестную жизнь. Его имя упоминали бы в учебниках и изучали бы на курсах по криминологии. Он бы в смерти имел такую славу, которую никогда бы не смог иметь при жизни.

— Но ты сказал, что Майк знал некоторые сведения о жертвах, которые, вероятно, мог знать только убийца… Например, причины для их убийства. Он упоминал о том, что одна из жертв продвигалась по карьерной лестнице через постель. Откуда он мог это узнать?